Владимир Ханан

ХОЛОКОСТ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ И...

     Думаю, что слова "Холокост" я не слышал до двадцати лет, если не до тридцати. Живя в СССР, в Ленинграде, я, разумеется, знал о геноциде еврейского народа, знал о шести миллионах жертв, но, боюсь, что этим мои знания и ограничивались. Тема Холокоста была в СССР под негласным запретом, почти со стопроцентной уверенностью можно предположить, что ни диссертаций, ни монографий на эту тему не писалось. Только редкие художественные произведения - сильно урезанный "Бабий Яр" А.Кузнецова в журнале "Юность", позднее романы и повести И.Мераса, Г.Кановича, А.Рыбакова познакомили советского читателя уже не просто с цифрами, а с реальными жертвами Катастрофы.
     Репатриировавшись в 1996 году в Израиль, я обнаружил большой объем литературы на эту тему, как мемуарной, так и научной. После долгого периода молчания (причина которого - отдельная тема) в Израиле заговорили бывшие узники гетто и концлагерей. Научные статьи о Холокосте писались и пишутся на десятках языков. Во всех цивилизованных странах в школах и университетах проводятся тематические уроки, мемориалы на месте массовых расстрелов растут как грибы, главным образом благодаря настойчивости международных еврейских организаций, настойчивости, которую, признаться, мне трудно понять. Если целью этих мемориалов и уроков, по мнению их организаторов, является уменьшение антисемитизма, то эта цель явно не достигается: рост числа подобных мероприятий сопровождается очевидным же ростом антисемитизма в странах, может быть, слишком опрометчиво названных мной цивилизованными, не исключаю, что эти мероприятия даже способствуют этому самому росту.
     Статья израильского ученого Шломо Шахама "Валгалла, Голгофа и Освенцим" ("22", № 42), оригинально исследующая причины Холокоста, навела меня на некоторые мысли, а также помогла сформулировать то, что уже существовало в моем сознании в неоформленном виде. Тема статьи Шахама значительно шире вопроса, обозначенного в ее начале: "Как мог народ Баха, Шиллера, Гёте и Томаса Манна создать Освенцим?" О его ответе чуть позже, а пока для начала приведу одну довольно длинную цитату: "Приходится вновь указать, - рискуя повторить при этом общеизвестное, - что никакая теория, основанная на одном единственном объяснении, не может сама по себе объяснить это событие. Можно, конечно, выдвинуть идею, что евреи были для нацистов "козлом отпущения" (эту теорию разделял Сартр и многие другие) и развернуть эту идею в причинную модель, - но сама эта модель мало что объясняет. Возможно также, что "банальность зла", по определению Ханны Арендт, была одной из характерных черт нацизма, но попытка построить на этом полную теорию нацизма и Катастрофы была бы упрощенчеством. Попытка наклеить на Гитлера ярлык безумца, психопата и сексуального извращенца лишь затемняет дело. Важнее понять, как случилось, что этот буйствующий безумец едва не овладел всей Европой и чуть не выиграл Вторую мировую войну? И почему весь немецкий народ пошёл за ним? Ведь сопротивление Гитлеру появилось лишь на поздней стадии, когда стало ясно, что он не сможет выполнить своё обещание и подарить Германии всемирный тысячелетний рейх".
     Большую часть статьи Шахама занимает тема противопоставления и, соответственно, противостояния - когда более, когда менее активного - еврейского, по терминологии Шахама "танталова", "объединительного" и античного, "сизифова", "разделительного" типов личности, которые в своем развитии становятся все более несовпадающими, даже враждебными, что, по его мнению, не могло не привести к серьезному, даже смертельному конфликту. Еще одна - уточняющая и много проясняющая цитата: "Ядерный взрыв" Катастрофы был неизбежен на том диалектическом пути, исходной точкой которого была встреча иудаизма и эллинизма и их синтез в христианстве; промежуточной - принятие христианства европейскими культурами и отказ от него евреев; и заключительной - новая встреча постэмансипационного еврейского характера (все еще объединительного) с отвергшим навязанное "объединительное" христианство, "разделительным" по своей природе немецким типом".
     Я не ставлю себе задачу ознакомить читателя с этой очень интересной статьей, интересующихся просто отсылаю к ней, а также к книге Ш.Шахама "Миф о Тантале". Мне хотелось бы, не касаясь отношений эллинизма и иудаизма, перенести центр тяжести темы на противопоставление и противостояние христианского и иудейского типов сознания. Если сформулировать в двух словах, то противостояние христианина и иудея - на деле, в действительности - было (и, по моему мнению, остается) противостоянием принявшего новую религию язычника с иудаизмом (евреем) в христианстве.
     Тот феномен, что народ Гёте, Шиллера, Баха и так далее пошел за Гитлером, Шахам объясняет тем, что в немецком национальном характере были ещё живы не уничтоженные в процессе христианизации, часто, как подчеркивает Шахам, насильственной, основные темы немецкой языческой мифологии. Что, как известно, получило дополнительную подпитку от немецкого романтизма. Говоря несколько упрощённо, "ядерный взрыв" Катастрофы произошёл в немецкой среде потому, что немецкий национальный тип более других европейских типов сопротивлялся христианству. Если вспомнить русского философа Бердяева, который усматривал "юдаистический" элемент в христианстве (сильно, полагаю, его недооценивая) и переоценивал его "эллинистический" элемент, то можно сказать, что нацизм этот "юдаистический", еврейский, попросту "жидовский" элемент в христианстве оценивал куда более реалистически. Война Гитлера была не только войной за "жизненное пространство", не только, как это он неоднократно подчёркивал, войной с "мировым еврейством", - одновременно это была война с христианством и его моралью, в которой не окончательно неграмотный Гитлер не мог не видеть мораль десяти заповедей и нравственных ограничений Ветхого, по христианской терминологии, Завета. Даже отрицая, вернее, не принимая христианство, евреи оставались его родителями и носителями его морали, глубоко ненавистной Гитлеру. В его не совсем трезвой голове, по-видимому, существовала вполне трезвая и рациональная мысль, что уничтожить старую мораль нации (немцев) и привить им мораль новую, к тому же привить крепко и неотторжимо, можно только уничтожив старую вместе с её носителями. Вспомним слова весьма похожего на него политика: "Есть человек - есть проблема. Нет человека - нет проблемы".
     Еще одной причиной того, что этот "ядерный взрыв" произошел в Германии, было то, что Германия была страной в основном протестантской (об этом, правда, в несколько ином контексте, упоминает и Шахам). Реформация Лютера, Кальвина и Цвингли произвела революцию в христианском сознании. Устранив обязательного до того посредника между Богом и мирянином, переведя Библию на национальные языки, Реформация дала ее в руки человека массы. Рядовой немец, швейцарец и скандинав, впервые прочитавшие Библию, не могли не увидеть ее на девяносто процентов еврейского характера.
     Позволю себе очень приблизительную и примитивную схему истории христианства. Раннее средневековье - христианство завоевывает сердца и территории: низы разочаровываются во все более теряющем очертания язычестве с его чудовищно разросшимся пантеоном, верхи все яснее оценивают преимущества новой религии с ее четкой регламентацией и социальным конформизмом - нет власти не от Бога. Затем "героический" период христианства: "дранг нах остен" рыцарских орденов, "охристианивание" язычников (Моравия, Литва и т.д.), Крестовые походы - отвоевывание Гроба Господня у мусульман. Евреи - презираемое и угнетаемое нацменьшинство - вырезаются в Иерусалиме просто по доброй рыцарской традиции: враги веры Христовой как враги политические или, что то же самое, как военные не воспринимаются. При этом учтем: христианская масса тех времен с Библией не знакома, богослужения отправляются на латыни, сами христианские монархи подписывают свои указы крестиком или отпечатком перстня. Народ выполняет какое-то количество обрядов и содержит клир, зная о христианской морали только то, что ему считают нужным сообщить. Мораль присутствует на языческом уровне: за ее нарушение всегда можно откупиться - индульгенции, обеты, формальное покаяние. К XIX веку авторитет религии серьезно подорван Просвещением. Атеизм уже не вызывает удивления, не являясь чем-то исключительным. Христианство еще, так сказать, практикуется, но уже больше по привычке, чем по сердечной склонности. Литература романтизма начинает вспоминать о героической (она же языческая) юности, религиозность перестает быть необходимой. И тут мы снова вспомним о Германии.
     Воинствующий национализм начинает побеждать там, где слой христианства тоньше, а слой языческий не только толще, но и ярче. А толще и ярче он у германцев, которые не успели забыть свою расовую мифологию. Счистив с себя христианскую "шелуху", немец - ариец - обнаружил под ней не посконную рубаху и лапти с онучами, а стальные латы Нибелунгов, меч Зигфрида, Валгаллу, Валькирий, суровых богов Тора и Одина. Немцу было чем гордиться, было что противопоставить безропотно идущему на заклание сыну Авраама Исааку и подставляющему вторую щеку Христу. В отличие от Гитлера - Сталину, так же отменившему христианскую мораль и насаждающему новую, нечего было предложить своему народу, не имевшему хоть сколько-нибудь похожего на немецкий по прочности и красоте мифологического фундамента, а потому пришлось опираться на куда менее эффективную мифологию космополитического ("Пролетарии всех стран, соединяйтесь!") марксизма.
     В публицистике нашего времени уже прочно укоренились относящиеся к фашизму определения: коричневый, красный, красно-коричневый и подчеркивание сходных черт (иногда до отождествления) обоих тоталитарных режимов - гитлеровского и сталинского. Так же часто эти два, говоря газетным языком, проекта называют утопиями. Интересно, однако, что коричневая утопия одного антисемита рухнула по историческим меркам почти мгновенно (12 лет), тогда как красная утопия другого антисемита провалилась только спустя полтора столетия. И хотя сторонники остались у обеих, между обеими утопиями существует огромная разница: если марксистская рухнула от того, что ее теорию полностью извратили неграмотные практики, то гитлеровская рухнула по причине буквального следования практики за теорией. Можно сказать, что Маркс оказался значительно мудрее. И он, и Гитлер - оба были идеалистами, только Маркс был идеалистом разумным и понимал, что будущее царство пролетариата должно созреть, на что понадобятся поколения, а Гитлер был идеалистом безумным, кроме того, в отличие от Маркса, мистиком, решившим, что ему по силам построить тысячелетний рейх при жизни одного (его) поколения, на чем, естественным образом, и прокололся. Бытующее в русскоязычной среде определение Германии как "фашистская", было для Германии определением эмоциональным, но не точным: фашистским государством была только Италия. Оба других проекта - гитлеровский и сталинский - были социалистическими. Помимо этого, роднящего их, обстоятельства, было и еще одно: антисемитизм, в области которого между Россией и Германией существовал своеобразный обмен. Никто иной как российская послеоктябрьская эмиграция познакомила Гитлера с "Протоколами сионских мудрецов", в которые Гитлер поверил сразу и безоговорочно. Можно сказать, что именно "Протоколы" стали тем решающим аргументом, который убедил Гитлера в неизбежности "окончательного решения еврейского вопроса". Помимо воплощения мирового зла, в "Протоколах" Гитлер увидел евреев - претендентов на мировое господство, иначе говоря, конкурентов, борьба с которыми может быть только на уничтожение. В свою очередь, гитлеровская Германия в процессе оккупации показала российскому населению, что антисемитизм может быть не наказуемым предрассудком, а государственной, то есть "законной" политикой.
     В упоминавшейся мной статье Ш.Шахама меня зацепила фраза: "Гесс (третий после Гитлера и Геринга человек в нацистской иерархии. - В.Х.), вдохновленный мифическими галлюцинациями, вылетел в Англию, чтобы убедить англосаксонских "племенных братьев" прекратить войну и вернуться в лоно "германской семьи". Прогитлеровские, профашистские организации существовали до войны во многих европейских странах. Даже в английском королевском семействе существовали прогерманские (уже в гитлеровскую эпоху!) настроения, а отношение англичан к евреям, с которыми Англия близко контактировала в подмандатной Палестине, было немногим лучше, чем у немцев. Если бы Гитлер и его министр пропаганды проявили больше терпения и воспитательного таланта, не исключено, что мировая история пошла бы другим путем: гордый бритт соскреб бы с себя и без того либеральную христианскую "шелуху" и возродил бы круглый стол короля-рыцаря Артура вместе с магией Мерлина. Норвежцам и разным прочим шведам не составило бы особого труда вспомнить о героическом времени викингов, Франция вспомнила бы воинственных галлов, а уж об Италии, быстро и без затей "усыновившей" античный Рим, и говорить нечего. В этом случае, глядишь, христианская Европа проявила бы не только равнодушие к судьбе полностью уничтожаемого народа, но и приняла бы активное участие в этом благородном с расовой точки зрения деле. Как известно, оккупированные Гитлером страны (за исключением маленькой Дании) с энтузиазмом помогали немцам в окончательном решении еврейского вопроса, но и в не оккупированных немцами Англии и США руководство игнорировало информацию о геноциде еврейства, объясняя это тем, что не хочет подвергаться упрекам своего населения в том, что они защищают евреев. На основании этих фактов не будет большой натяжки в утверждении, что христианский мир в своем большинстве одобрял антиеврейские цели Гитлера, не одобряя разве что средства, которые тот использовал для их достижения.
     В том положении, в котором сегодня находится Израиль, очень важно понять истоки и причины "равнодушия" Европы по поводу геноцида евреев во время войны, равнодушия, которое с неменьшим основанием можно назвать враждебностью. Для начала посмотрим на сегодняшнее отношение Европы, вообще христианского мира, к Израилю и евреям. Конечно, десятки антиизраильских резолюций ООН принимаются по причине проарабского большинства, но представьте, какой вес имели бы эти резолюции, принятые с раскладом 150 "за" и 30 "против", если бы этими тридцатью были Англия, Франция, Италия, Испания, Нидерланды, Бельгия, Швеция, Норвегия и т.п. Исламские страны выступают единым фронтом только на словах, а на деле ни самой большой мусульманской стране Индонезии, ни Малайзии, ни Марокко и Тунису, ни завязшему в давнем конфликте с Индией Пакистану, ни, тем более, процветающим Эмиратам и Кувейту нет никакого дела ни до Израиля, ни до "национально-освободительной борьбы" "палестинского народа". Где происходят многолюдные антиизраильские митинги? - Не в исламских столицах, где толпы науськанных муллами людей протестуют против датских карикатур, французского запрета на ношение хиджабов, швейцарского запрета на строительство минаретов и тому подобных мусульманских "обид". По-настоящему антиизраильские митинги постоянно происходят в Лондоне и Париже, Стокгольме и Брюсселе, Риме и Нью-Йорке. Кто во время арабо-израильских войн останавливал наши войска у порога Каира и Дамаска? - наш главный "друг" США. Кто в опасных для Израиля ситуациях моментально вводил эмбарго на поставки оружия нашей стране, при том, что к нашим противникам бурным потоком текло советское оружие? - наши "союзники" и "друзья" США и Франция. Кто сейчас организовал истерику по поводу рутинного, никогда не вызывавшего арабского протеста, жилищного строительства в Иерусалиме? - наш "верный союзник" США и согласная с ним Европа. Глядя трезво, нельзя не видеть, что Израиль - эта "маленькая дерьмовая страна", по выражению одного французского дипломата, вызывает головную боль и мешает спокойно жить не столько мусульманскому, сколько христианскому миру. И дело тут не только в нефти, которой богат исламский мир, не только в страхе перед своим все увеличивающимся мусульманским населением (и электоратом), и не только в цинизме измельчавших американских и европейских политиков. Есть и более глубокая причина.
     Кому, как не нам, евреям - "народу Книги" - больше, чем кому бы то ни было, понятна ценность первородства и, соответственно, претензия на него. Это наш праотец, имя которого носит наше государство, пошел на обман ради этого самого первородства и - по-видимому - мало что реально дающего благословения слепого старика отца. Однако история движется двумя путями - один, зримый нами, в котором происходят войны, перемирия, союзы и т.п. - путь внешний и второй, незримый, только изредка ощущаемый и угадываемый - внутренний. - Тот мир, где огромное значение имеют и первородство и благословение.
     Сегодняшний процесс либерализации христианства, увеличение его терпимости (более внешней, чем внутренней) по отношению к евреям имеет и свою оборотную сторону. Признание (из всех христианских конфессий только католичеством) иудаизма не врагом христианства, а равноправной религией, а также признание своей исторической вины перед евреями в значительной степени увеличили неприязнь к ним христианской массы, и без того ощущающей свою религиозную зависимость от иудаизма, от "еврея". Существование сильного и победоносного государстве евреев, к которым христианский мир две тысячи лет относился, как к угнетенному и презираемому нацменьшинству, не может не раздражать христианскую Европу. Как часовой на вышке, как недремлющий страж на сторожевой башне, стоит над христианством чужой, не признавший и не признающий их религии "еврей" - и пока он там стоит, христианин ничего не может сделать с давно надоевшим ему христианством и его давно "устаревшей" моралью. Уничтожение, ликвидация этой "маленькой дерьмовой страны", а в идеале и диаспоры дало бы христианству вожделенное первородство, а следовательно - возможность делать с христианством и его моралью все что угодно, а говоря точнее, втихаря с ними покончить. Так что есть, есть у Запада серьезный смысл в отступлении перед исламом и наступлении на еврейство. Просто "ядерная" война, которую вела против нашего народа гитлеровская Германия сегодня сменилась войной конвенциональной, в которой Европа и весь христианский мир выступают союзником мира ислама, надеясь на этот раз выиграть эту войну чужими - мусульманскими - руками.
     
     Антисемитизм и антиизраилизм еще одного нашего "доброжелателя" - СССР и его преемницы России - явление несколько иного порядка. Антисемитизм русской массы не был борьбой против христианской морали, которой, как и самого христианства, в России просто не было. Это был, можно сказать, частный случай русской ксенофобии. Русский человек не любил (и не любит) не только еврея, с которым он до семнадцатого года почти не сталкивался, он так же не любил (и не любит) американца, француза, немца, кавказца, среднеазиата (чурку), славянина - поляка и близкого ему по крови украинца - "хохла". Настоящий, широкий народный антисемитизм распространился в России после Октябрьской революции, при большевиках, когда полуассимилированный грамотный еврей занял место частью вырезанной, частью изгнанной русской интеллигенции, когда русский человек увидел еврея в качестве привилегированного лица - технической и творческой интеллигенции (белые воротнички - если использовать американский термин), и вообще "начальства".
     Сталин стал врагом Государства Израиль, когда понял, что не сможет сделать его сателлитом СССР. О происхождении его личного антисемитизма можно строить догадки, его антисемитизм, как государственного лица, был сходен с антисемитизмом Гитлера. И тот и другой понимали (Гитлер понял раньше, Сталин - позже), что еврея нельзя ассимилировать (Гитлер, в отличие от Сталина, этого никогда и не хотел). Даже лишенный национальной культуры, языка и т.п. - еврей все равно остаётся евреем, что через несколько десятков лет подтвердила массовая алия в Израиль. Только Гитлер воспринимал "еврея" еще и как соперника в борьбе за мировое господство, а Сталин евреев не боялся, почему и готов был удовлетвориться высылкой. Государственный антисемитизм послесталинского времени лишился последних признаков идеологии. Это не был антисемитизм верхушки государства, "спущенный" в народ - это был бытовой, народный антисемитизм, "поднятый" на уровень правительства, государства. Сегодняшний, резко усилившийся антисемитизм (и вообще антизападничество) играет в России такую же роль, какую он играет в странах ислама. Так же, как исламские страны сегодня, Россия в течение последних двух веков постоянно ищет причину своей культурной и, соответственно, цивилизационной отсталости. Когда-то этой причиной было "татаро-монгольское иго", затем "засилье немцев", сегодня это сначала построившие, а потом погубившие социализм евреи. Советская власть, быстро расправившаяся с неукорененной в народе, почти чисто внешней христианской моралью, навязала ему новую, "классовую" мораль: пролетарский интернационализм, советская нация, моральный кодекс строителей коммунизма. В период "перестройки" лишившись и этой "морали", русский человек остался "голым человеком на голой земле". А поскольку нация не может существовать без своей мифологии (она же национальная идея), то эту мифологию приходится изобретать, придумывать заново, за что с жаром взялась "патриотически, национально ориентированная" русская интеллигенция. Естественно, гуманитарная (но и не только), естественно, творческая. Диапазон жанров этой литературы довольно широк: от фантастики (Проханов с его "Пятой Империей" и Дугин с его Евразийством) до лубка и анекдота. В сегодняшней публицистике, а также "научных" исторических трудах можно прочитать о "десятитысячелетней истории России", о современнице древнего Рима "фракийской Руси", о происхождении русских от предшественников римлян этрусков ("Это - русские" - вот ведь как просто!), о славянском происхождении Христа, о русском авторстве "Вест" и "Авед", позже украденных у кроткого русского народа коварными индусами и персами (не без участия вездесущих евреев). Только не окончательно отмороженная часть русских патриотов еще держится за исконное православие, в некоторых случаях отделяя его от христианства (!), предпочитая его наличной мифологии в лице сомнительного происхождения Ильи Муромца и Емели с его говорящей щукой и самоходной печью.
     Как представляется, в государственной политике сегодняшней России антисемитизм серьезной роли не играет. В отношении к Израилю играют роль причины экономические: арабские страны являются постоянными покупателями российского оружия, и политические (скорее психологические) - противодействовать Западу всегда и везде, даже себе в убыток.
     
     Перед Шестидневной войной вернувшийся из поездки в США, где он пытался договориться с американским правительством о поддержке Израиля в случае войны, премьер-министр Леви Эшколь сказал: "Я понял, что сейчас в мире есть две группы государств - те, кто жаждет нашего уничтожения, и те, кто смотрит на это с полным равнодушием". Сегодня очевидно, что первая группа значительно увеличилась за счет Европы и Америки, короче говоря - христианского мира.
     А вот почему почти три десятилетия все израильские правительства считают нужным играть по правилам, навязываемым им этими "союзниками" и "друзьями", - эту загадку, увы, мне разгадать так и не удалось. Поэтому я заканчиваю статью словами, которыми уже упоминавшийся мной на этих страницах политик закончил свой, не более, чем мой, научно достоверный текст: "Я сказал - и спас свою душу".