В психиатрии существует термин - "психоз вдвоем" (folie a deux). Суть феномена такова: два человека тесно общаются между собой, муж и жена, мать и сын, к примеру. Один из этой спаянной пары заболевает, и у него (нее) развивается бред. Почти всегда, особенно, если заболевает "ведущий" (муж, мать), второй (вторая) постепенно вовлекается в психоз. Жена верит, что мужа начали преследовать на работе, что его выживают с родного завода и даже пытаются отравить. Она с ужасом узнает, что враги мужа вступили в сговор с соседями и установили наверху специальный аппарат, который лучами воздействует на кормильца. Она первая пойдет к соседям сверху и устроит им скандал. Потом вызовет милицию. Потом устроит соседям еще один скандал, и уже они вызовут милицию. А затем - карету скорой помощи. И супружеская пара оказывается в приемном покое психиатрического стационара. Здесь их разлучат - он отправится в мужское отделение, она - в женское. Психиатрия у нас в этом смысле, как общественные бани советских времен (в старой России, по крайней мере в восемнадцатом - начале девятнадцатого века мужчины и женщины мылись вместе). Или - как общественные туалеты - М и Ж.
Психически болеть положено супругам порознь.

И тут постепенно выясняется, что жена - здорова. То, что она переживала, внушено ей мужем. А вот с мужем дела обстоят сложнее...

Я когда-то шутил, что нужно ввести еще один термин - психоз всей страной, или психоз всем народом (folie a peuple). Знаменитую, завязшую в зубах ленинскую цитату "теория становится материальной силой, когда она овладевает массами",мы заменили на "бредовые идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами". Мы - это Ваш покорный слуга и мой теснейший друг и коллега - Сергей Дворяк.
За примерами недалеко ходить. Поведение масс в период т.н. "дела врачей". Поликлиники тогда были пусты. Врачей - отравителей, особливо евреев, боялись всем народом. Доносы текли потоком. Мне пришлось видеть несколько документов тех времен, которые сохранил один из врачей психбольницы. Это были жалобы психически здоровых людей, но отличить их от психотических текстов было весьма трудно. Симптом рулил. У товарища Сталина была бессонница, и всей стране не спалось....

Принцип "симптом рулит" - это уже мое личное изобретение. Смысл в том, что у семьи больного есть два выхода - или сдать пациента в больницу, или иным способом отлучить его от себя, или (а так бывает часто) полностью подчиниться психозу родственника (например, любимого сына или дочери) и вести себя соответственно его психотическим требованиям и симптомам. Об этом - в следующий раз.

*
В нашем психиатрически-диссидентском кругу вообще было принято расценивать историческое развитие России (от начала революционного движения до брежневских времен) в клиническом, психопатологическом аспекте.

Первый этап революционного движения - мазохистический. Стремление к самоуничтожению здесь главное. Быть схваченным, сосланным на каторгу или повешенным - главная бессознательная цель революционера.
Наших сподвижников юные очи
может ли вид эшафота пугать?
Соответственно, архетип деятеля "Народной воли" - страдающий герой. Террористические акты, в основном совершенно безумные и бесцельные, ведут к желанной цели - собственной мученической кончине.

Второй этап - паранойяльный. Здесь происходит формирование революционной идеологии, или, как выражаются психиатры, "кристаллизация бреда". Этот период характеризуется некоторым затишьем - революционеры заняты внутренними разборками, выявляются и предаются анафеме (а когда и убиваются) еретики, которые в данном случае называются оппортунистами или уклонистами. Как и клинический бред революционная идеология - комплекс ложных суждений, не поддающийся коррекции логикой и практикой.

Третий этап - садистический, деструктивный. Насилие и разрушение становится самоцелью. Собственно идеология и великая цель, к которая вела борьба, временно отходят на задний план. Стихия разрушения старого мира и торжество революционного террора захватывает массы. Поражает жестокость насилия - выколотые глаза, отрубленные руки и головы, распятие на воротах, утопление в выгребных ямах... Кто перечислит "джентельменский набор" казней того достославного времени? Идеология существует лишь в виде символов и разрозненных лозунгов, напоминающих разорванное мышление.

Четвертый этап - мнимого благополучия. Насилие не то, чтобы совсем прекращается, но резко ослабевает. Идеология тоже где-то существует, но с практической деятельностью связана мало. Сохраняется паранойяльная настороженность - мы в кольце врагов! Внутренние враги не дремлют!

На этом фоне периодически возникают обострения паранойи и садистических приступов: коллективизация, индустриализация, большой террор .... Отсутствует критика к перенесенным психотическим вспышкам: история болезни под названием "История КПСС" изучается во всех учебных заведениях и оценивается как история победы (безумия над человеческим разумом, конечно). Нумеровать все это не имело никакого смысла. Важно было отметить главный симптом шизофренического процесса - неуклонное движение к дефекту.

Время Брежнева мы и определяли как состояние эмоционально-волевого дефекта: пассивность, неспособность к планированию и прогнозированию, выхолащивание бреда (идеи формально высказываются, но никакой эмоциональной нагрузки не несут.). Идеи преследования сменяются идеями величия. Отмечаются нарастающие признаки расщепления и распада....

Который, в общем-то и произошел.
Внимание! Все это было шуткой, а не попыткой серьезного анализа. А если и увидите какое-то сходство с реальностью, то... считайте его случайным.

О том, как использовали психиатрию в делах политических - писано немало. Да и я напишу, придет черед, на одесском, местном материале. А вот как злоупотребляли психиатрией в делах мелких, чисто бытовых, и не всесильные органы, а отдельные граждане, написано куда меньше.

С первым подобным случаем я столкнулся еще в Овидиополе. Привела мне милиция в поликлинику алкоголика, оформлять в ЛТП. Моя роль заключалась в том, чтобы написать, что противопоказаний для лечения (читай - отбывания срока) в лечебно-трудовом профилактории у алкоголика нет. Уже потом я понял, что никто не ожидал, что заговорю я с доставленным мне гражданином. А я заговорил, и входил в детали, и он мне рассказал такую историю. Что спуталась его жена с участковым, живут открыто на виду у всего села, над ним издеваются, а теперь вот решили - на 2 года с глаз долой в ЛТП. О том все знают, все над ним смеются...

Алкогольный бред ревности - известное явление. Говорю я сопровождающим: психически человек болен, его нужно в больницу. Для пребывания в ЛТП не годен. Бумагу не подписываю. На меня оказывают давление. Я давлению не поддаюсь. Говорю - в больницу. Ушли сопровождающие, и парня увели. И тут говорит мне Валентина Федоровна (или просто Федоровна) моя медсестра, из местных: а он ведь Вам доктор всю правду рассказал. А вы говорите - бред.
Ох, Федоровна, отвечаю - может, он еще и трезвенник? Да який там трезвенник - пьянюга первый! А жена и впрямь живет с участковым, и не соромно ей, курве!

А через два дня говорит мне Федоровна: отправили болезного! Францевич (главный врач) за Вас и за себе пидписав.
Так что сплавила жена мужа на два года, под предлогом алкоголизма. Только не судьба была ей насладиться участковым: у того ведь тоже жена была, огромная баба. Говорили, невиданной физической силы...

*

Шаблон мышления таков. Злоупотребление психиатрией состоит в том, что психически здорового человека признают больным. И после этого с ним можно делать все что угодно. На самом деле куда распространенней противоположный вариант: больного человека "делают" здоровым. И после этого с ним и его имуществом делают все, что угодно.

Заведомо психически больной, например, человек потерявший память при болезни Альцгеймера, юридически недееспособен. Т.е. не может заключать сделки, продавать свою жилплощадь, в частности. Все юридические действия от лица такого человека должен совершать его официальный опекун.

Но признание больного недееспособным - дело хлопотное, для этого нужно обратиться с исковым заявлением в суд. Затем больной должен пройти экспертизу - по постановлению суда и никак иначе! И лишь затем, опять-таки суд подтверждает недееспособность человека и назначает ему опекуна. Последний шаг - дело ответственное. Должна быть хоть какая-то уверенность, что опекун будет действовать в интересах пациента, а не оберет его до нитки... Ну, до нитки - это я хватил. Точнее будет: до последнего квадратного метра.

Квартирный вопрос испортил их - изрекает Воланд. Сегодня людей портят скорее уже не квадратные метры а те деньги, которые за них можно выручить. Практичный разум (о этот практичный, подлый разум!) говорит: если человек сумасшедший - место ему в сумасшедшем доме. Квартира ему уже не нужна. Она нужна мне, здоровому. А если мне она не нужна, то уж деньги, которые я выручу при продаже этой квартиры, они-то мне пригодятся!

Для практического человека с практическим разумом дело осложняется тем, что опекун - лицо подконтрольное. Есть ведь опекунский совет! Там тоже, конечно, люди, а с людьми всегда можно договориться, но к чему все эти проблемы?
Не проще ли, оказав на больного человека давление, заставить его подписать несколько официальных бумаг. А считаться он, подписант, при этом будет здоровым, дееспособным по крайней мере. А здоровому не нужен опекун, не нужна защита. Подписал бумажку и - на воздух, дыши носом. А чаще - в сельский домик без удобств и без отопления. Живи, как знаешь...

Если в случае, когда здорового человека признают больным, главный злодей - карательные органы, а главный их пособник - психиатр-эксперт, то в противоположном случае главные злодеи это ближние больного - соседи и родственники, а главный их пособник - нотариус, закрывающий глаза на явные признаки неадекватности "физического лица" (так называется человек у юристов).

Впрочем, иногда и карательным органам необходимо, чтобы больной человек был признан здоровым. В прежние времена это касалось лиц, совершивших тяжелейшие преступления. В основном - убийства. По мнению карательных органов (и,увы, многих моих коллег), таких людей нужно было расстреливать, вне зависимости от того больны они или здоровы. А поскольку "официально" больных расстреливать нельзя, то комиссия и должна "не заметить" болезни. И комиссия "не замечала"... Сейчас смертной казни нет. Но и сейчас органы иногда бывают заинтересованы в том, чтобы человек оставался в заключении. И опять-таки заказ здесь таков: признайте его вменяемым, заранее благодарим, как говорят в Одессе.