Галина Маркелова

 

Серой вуалью – кружевом веток –

Старые вётлы скромно прикрылись.

Как-то неловко им:

так не ко времени

у клёнов-подростков

кислотная зелень

бесёнком охальным проклюнулась...

 

 

***

Толкусь

тасуясь в  сутолоке звуков

охальных гроз…

Чу?!

градин соло

не задалось…

Ах, да,  ведь перекошена земная ось!

Всё  - не как в годы оны,

всё  - вкривь и вкось…

Купальских игрищ зовы

и мчится дух…

-  Эй, бабка, брысь-ка –

 не для старух

дымят кострища…

 Мокра земля,

в росистых травах храпит змея…

- Да не змея -  а удище

- забыла что ль?

Все игры - вовремя, 

а нынче - годь!

Слетает времечко с веретена

в клубок, накручивая времена,

клубок клубится костра дымком,

осядет в горле досад комком,

блеснёт завистливою слезой,

как быстр, ты тающий, а ну постой…

ах, снова путаница роковая -

так быстро тающее – не улетай-ка!

Тут Парки высунулись из-за куста -

издёвку их сулят уста-

они – о вечном,

ты - о былом,

что было раньше, а что потом …

Сестрицам всё это ни почём,

и череда унылых лет -

от нитки утлой на пальцах след

вдруг оборвут  своё занятие

и ты летишь в костра объятие…

и это мера - цена за дым 

а мы безмерны,

мы вне времён…

 

***

                                                               И.Б.

Все бутылки, что плещутся в водах

по морям, по волнам  тут и там -

это словно бы взрывы сверхновой,

что из прошлого тянутся к нам…

Мы  ковчега единого дети ль

 и надеждой тотальной живём,

что другой непременно заметит

крик, что втиснут в стеклянный объём?

Может эта затея с потопом

 для того и была суждена,

дабы наши мычанья и шёпот

колыхала, мотала волна

на границе безмолвия мира

возбуждаемой трёпом дождя?…

В душной камере, там,  в бессловесной дыре

зарождался, наверное, тот,

кто впитал эти брызги и ропот

в генетический каверзный код…

Да, сознанье молчанием сходно

 немоте океанских глубин …

Что на дне? Догадайся,  попробуй!

Скольких он удальцов погубил?!

И слоняются наши послания

над великим безмолвием вод

убегающем, ускользающем за

надломленный горизонт…

Как мы верим, что весть о страдании

зазнобит  и кого-то ещё

кроме рыбок неграмотных, камень

краб футболит в их стайку клешнёй,
разогнал и пошёл разбираться

и в абсурд ситуации вник:

что немым крик души – абберация,

отклоненье молчания в них?

Так и вынырнула в рябь пространства

Посейдоновой почты утрата,

что так тщетно ждала адресата

доверяясь муссонам, пассатам...

Приглядись, как изогнуто горло,

как слезою стекает сургуч…

Mira, Ira… Caridad del cobro…

Miramar…

Небеса

протыкающий луч.

 

***

                                                           5 июня 2013

 -1 годовщина И.И.П.

Скоро праздник Вознесения,

а сейчас гроза идёт,

верно этим воскресением

очищение грядёт…

В небе тает цвет лазоревый,

знаки тайные даёт:

вот

гряда

кряжей змеится в пляске,

надо мной шутя,

насмехается,

немыслимые вытворяя па,

ставя меты сизой кляксой,

видимо не зря,

ведая -

метаморфоза сих письмен

 не для меня,

не сумею, не обучена

рас-

-по-

-знать

 ни намёка на рапсодию в душном вздохе чумака,

ни овсянки трёп по случаю

звуков из небытия,

крыльев ангельских излучиной

охраняемом

пока

рушатся громады тучные,

превращаясь в облака…

Толь оттуда голос

 твой

был явлён

и вещ, и лих,

гром лениво подыграл ему и стих,

толь строки пейзаж нездешний

молнией блеснул

в сад, для грешников закрытый  проскользнув,

толи с Музой, как вестимо, на двоих

не завёлся, не задался утонченный стих…

Кто сказал,

что с дамой этой

и в бессмертии – лады?!

Шлёндра эта

здесь

хоть раз бы

 вытянула из беды!

Пусть твой дух

в июне побухтит и погрохочет,

что к Поэзии

и  Там не так уж и охочи –

всюду бурелом робиний и гледичий:

знать грядущим маем

 пить акаций белое вино

вероломно

 сверху

 нарушается обычай.